Деревянный духовой музыкальный инструмент типа многоствольной флейты сиринкс (ἡ σῦριγξ), или сирингу, исследователи небезосновательно связывают с пасторальными сюжетами культурной жизни Древней Греции. В статье рассмотрен внешний вид данного инструмента, описаны материалы, которые обычно использовались для его изготовления. Особое внимание уделено разновидности сиринкса, которая, предположительно, являлась простейшей продольной флейтой. Поднят вопрос о возможности наименования последней в музыкальной культуре периода полисной Греции как сиринкс монокаламос (σῦριγξ μονοκάλαμος). Главной задачей статьи является определение областей применения сиринкса в древнегреческой музыкальной культуре вне пастушеской сферы посредством анализа сведений античных письменных (в первую очередь эпической и лирической поэзии, а также сочинений трагиков архаического и классического периода) и изобразительных источников (вазописи VI – IV вв. до н. э.).

В статье рассмотрена система комплектования гоплитского ополчения в Афинах в V–IV вв. до н. э. Отмечено, что в источниках встречаются упоминания о порядке призыва гоплитов начиная с V в. до н. э., сведения же о функционировании системы призыва в архаический период отсутствуют. Подчеркивается, что в целом система комплектования гоплитского ополчения определялась устройством гражданского коллектива и могла появиться с введением фаланги в Афинах при Солоне и окончательно оформиться после реформ Клисфена. Со временем система комплектования претерпевала изменения. Первоначально функционировала система призыва по списку, согласно которой по филам составлялись списки граждан, подлежащих мобилизации для конкретной кампании. На смену призыву по списку приходит система призыва по эпонимам, когда на службу призывались граждане определенных возрастов. Определено, что введение новой системы могло произойти в период с 386 по 366 г. до н. э. Сделан вывод, что причиной смены системы призыва было совершенствование военной организации полиса.

Статья посвящена изучению социальной структуры населения Лаодикеи Приморской во второй половине I в. до н. э. – VI в. н. э. – от установления в Сирии римской власти до времени, предшествующего исламскому завоеванию региона. Основным источником для исследования выступают эпиграфические материалы, в качестве дополнительных привлекаются сведения из нарративной традиции и корпуса документов римского права. Проанализированы эволюция института семьи и внутрисемейные имущественные отношения. Составлен портрет занятого ремеслом, прежде всего ткачеством, свободного населения Лаодикеи. Описаны положение, структура и финансовые возможности городской имущественной аристократии, степень её влияния на общественную жизнь в городе. Приведены сведения о проживании в Лаодикее римских граждан и их месте в составе городского общества. Сделан вывод об общности социальных процессов в Лаодикее с основными тенденциями развития города в период Поздней Античности и обострении социального конфликта внутри городского сообщества.

В статье рассматриваются события 60-х гг. VI в., связанные с получением королевой-монахиней Радегундой реликвии Св. Креста для своего женского монастыря в Пуатье. Обращение к византийскому императору Юстину II и его супруге Софии с просьбой о дарении христианской святыни происходило в сложных внешнеполитических условиях. В результате завоеваний лангобардов византийцы и франки были вынуждены искать мира друг с другом. Сделан вывод, что, не заявляя открыто о своих намерениях, оба государства использовали ситуацию с реликвией для заключения мирного договора. Рассмотрена роль отдельных участников организации посольства ко двору императора Юстина II в 568 г. Также выявлены скрытые цели поэтических посланий, отправленных Радегундой своим родственникам в Константинополь. На примере данного события можно рассмотреть некоторые способы решения внешне- и внутриполитических задач, стоявших перед одним из франкских королей – правителем Австразии Сигибертом. Казус с реликвией Св. Креста позволяет увидеть изнутри политическую и дипломатическую «кухню» Византии и франкских королевств.

Статья посвящена внешней политике Англии в период правления Марии Тюдор, в частности отношениям Англии с Францией и империей Габсбургов, в оценке современных британских историков. Для внешней политики Англии в этот период большое значение имел брак королевы с наследником испанской империи Филиппом Габсбургом. Традиционно этот союз оценивался историками негативно. Считалось, что он был причиной ухудшения отношений с Францией, ужесточения внутренней религиозной политики. Однако в последние десятилетия британские ученые различных исследовательских направлений стали отстаивать новый тезис о том, что брак королевы Марии с Филиппом был успешным для Англии. Исследователи сходятся во мнении, что союз с самой сильной и богатой на тот момент страной в Европе был единственным выходом для находившейся в тяжелой экономической ситуации Англии. Война с Францией позволяла отвлечь внимание от религиозных разногласий в стране. Сделан вывод о том, что многие вопросы, связанные с изучением внешней политики Марии Тюдор, до сих пор остаются дискуссионными, поскольку в современной британской историографии сосуществуют различные исторические направления и подходы.

Статья посвящена рассмотрению одного из малоизученных аспектов истории номадов евразийских степей XIII – XVI вв. – гигиене одежды. Источниковую базу исследования составили сведения авторов различных эпох, характеризующих жизнь и быт кочевников Великой степи, данные археологических изысканий, этнографические материалы, а также данные отдельных областей медицины. Выделены объективные и субъективные факторы, обусловившие гигиеническую практику номадов в отношении своей одежды. Костюм рядового степняка-скотовода соответствовал его образу жизни и в большинстве своем был сшит из материалов собственного производства, затруднявших процесс его стирки: по этой и некоторым другим причинам кочевники носили свою одежду до полного износа, практикуя при этом методы сухой чистки. Одежда из хлопковых и льняных тканей подвергалась влажной очистке. Рассматриваемая практика верхов общества номадов отличалась от таковой у рядовых его членов, прежде всего, частотой смены одеяния. Определенную роль в гигиене одежды играли духовно-мировоззренческие факторы, выражавшиеся в различных запретах, суевериях и приметах, требующих дальнейшего специального изучения. 

В статье исследована достоверность данных о количестве крепостных дворов в «сказках» стряпчих, поданных на конном смотре служилых людей московских чинов в июне 1653 г. Для установления степени достоверности указанных сведений был привлечен официальный документ – роспись крестьянских и бобыльских дворов в поместьях и вотчинах стряпчих, составленная в Поместном приказе в середине июля 1653 г. на основании переписных, отказных и отдельных книг, а также «сказок» служилых людей. Все исследуемые в статье документы отложились в фонде Разрядного приказа Российского государственного архива древних актов (РГАДА). Установлено, что степень достоверности данных о количестве крепостных дворов в «сказках» стряпчих довольно высокая. Однако отдельные расхождения между «сказками» и росписью в количестве крепостных дворов, вызванные особенностями их учета в документации Поместного приказа, имеются. При наличии расхождений данных Поместного приказа со сведениями письменной «сказки» служилый человек давал пояснения «у справки» – устную «сказку». Таким образом, в статье уточняется значение слова «сказка», под которым в источнике имеются в виду и собственно рукописная «сказка», и пояснения стряпчих «у справки» в Поместном приказе. Статья адресована специалистам по истории Государева двора, социальной истории, истории государственного управления, источниковедению делопроизводственных документов.

Присутствующее в этнографическом введении «Повести временных лет» сравнение славянских племен, окружающих полян, с живущими в лесу зверьми часто расценивается исследователями как яркий пример конструирования образа «чужого», свидетельство грубого этноцентризма автора-киевлянина. Такая оценка слабо согласуется с общеславянским патриотизмом автора этого текста. С другой стороны, на Руси существовала традиция трактовки Книги пророка Осии, в которой союз ветхозаветных евреев с дикими зверьми трактовался как пророчество крещения языческих народов. Встречающиеся совпадения «Повести временных лет» с текстами этой традиции позволяют пересмотреть утвердившееся в историографии представление об однозначно негативных, уничижительных коннотациях противопоставления славянских племен полянам. Вставка о нравах разных народов, обнаруживаемая в летописи, лишь подчеркивала идею особого значения предков киевлян в распространении христианства на окрестные территории. При этом племена, на которые будет распространяться новая вера, мыслились не только как дикие язычники, но одновременно как избранные для спасения люди.

В статье проанализированы отсылки к Античности в «Прошении сенаторов царю Петру I о принятии им титула “Отца отечествия, Императора Всероссийского, Петра Великого”» (21/22 октября 1721 г.) и в «Речи Петра I, написанной им самим и произнесенной в соборе Пресвятыя Троицы в Петербурге после прочтения трактата о заключении мира со Швецией» (22 октября 1721 г., когда он принимал указанные титулы). Приведены латинские написания данных титулов в 20-х годах XVIII в. (на примере публикации речи А.Ф. Сигизмунди по поводу подписания Ништадтского мира). Внимание акцентировано на ретроспективном взгляде современников событий на античную историю – рассматриваются исторические представления о римской древности П.Н. Крёкшина (сподвижника Петра I) в сочетании с его взглядами на славянороссийскую историю. Античные общественно значимые ценности (героическое служение Отечеству, патриотизм, доблесть, мужество) в сочетании с политической ориентацией на образ Римской державы укрепляли социально-идеологические опоры российской государственности. Сделан вывод о том, что в России XVIII в. создатели империи стремились придать ей дополнительную устойчивость, осознанно и целенаправленно, как свидетельствуют источники, осуществляя ретроспекцию в Античность.

В исследовании рассматривается опыт трансляции и продвижения в народные массы свойственных русской консервативной мысли начала XX в. воззрений по острым социальным проблемам, включая рабочий и крестьянский вопросы, на примере статьи Н.Д. Облеухова «Царское Самодержавие, как оплот народной свободы и равенства», опубликованной в трех выпусках ежедневной право-монархической газеты «Русское знамя» в декабре 1915 г. Рассматриваемый источник наглядно демонстрирует наличие выраженных демократических идей в корпусе воззрений представителей русского правомонархического движения, которые имели специфическое выражение в виде требования широкого народного самоуправления в рамках развития и создания новых внутренних сословных организаций, в том числе для рабочих и крестьян, а также упразднения привилегий правящего класса. «Царское Самодержавие» в этой системе представляется единственной силой, способной действительно защитить интересы трудового народа, в противоположность сторонникам конституции, включая социалдемократов, прямо или косвенно действующих в интересах буржуазии.  

В статье рассмотрены особенности методов преподавания в российской школе XIX в. Проанализировано понятие «идеальный Учитель» в воспоминаниях историков, выделены основные черты этого образа в разные исторические периоды XIX столетия, дано объяснение причинам его трансформации и эволюции. Среди воспоминаний о школе 40–50-х годов XIX в. есть мемуары, написанные в 60–70-е годы того же столетия, а также воспоминания, опубликованные на рубеже XIX – XX вв. В мемуарах первой группы основным становится противопоставление «старых» и «новых» учителей истории, которые отличались «методой преподавания», своими нравственными убеждениями и отношением к преподавательской деятельности. В воспоминаниях второй группы оценки авторами «старых» педагогов и их методов потеряли негативную стилистическую окраску, появились критические отзывы и о «молодых» педагогах. В целом образ «идеального Учителя истории» характеризуется мемуаристами такими новыми личными и профессиональными качествами, как гуманность, нравственность, «ученость» (то есть высокий научный уровень знаний педагога), стремление заинтересовать учащихся своим преподаванием, а также способствовать развитию у них самостоятельной мыслительной деятельности. 

В статье рассматриваются воспоминания московского врача А.В. Живаго (1860– 1940), посвященные годам его пребывания в Третьей московской мужской гимназии. А.В. Живаго принадлежал к рязанско-московскому купеческому семейству, которое отличалось высокой культурой, было связано с семейством Алексеевых (до конца жизни А.В. Живаго дружил с К.С. Станиславским), младшая сестра А.В. Живаго была замужем за лечащим врачом А.П. Чехова в Германии. В 1873–1877 и 1878–1879 гг. учителем истории гимназиста А. Живаго был Н.И. Кареев (1850–1931). Именно методические установки и обаяние личности последнего привили сыну купца глубокое уважение к историческому прошлому, стремление разбираться в вещественных источниках. Начиная с 90-х годов XIX в. врач А.В. Живаго занимался коллекционированием предметов античного и древнеегипетского искусства, что позволило ему в 1919 г. перейти на работу в Музей изящных искусств (ныне Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина). Его свидетельства о Н.И. Карееве полностью подтверждаются мемуарами и педагогическими публикациями самого ученого, который, в свою очередь, никогда не упоминал об А.В. Живаго.

В статье представлены результаты изучения материального быта студентов Императорской Казанской духовной академии в 1914–1917 гг. Исследована динамика таких аспектов повседневности, как пространство и время, а также материальная культура. На основе анализа архивных материалов установлены основные локации, посещаемые студентами в изучаемый период, их распорядок дня, внешний вид и примерный рацион питания. Изучение документов позволило сделать вывод об исключительном положении студентов академии в 1914–1916 гг., что объясняется пансионным типом содержания большинства академистов. Благодаря этому обеспечивались необходимые для обучения базовые потребности большинства студентов. С 1917 г. повседневная жизнь студентов претерпевает значительные изменения, что было связано с утратой большей части учебных и жилых площадей академии. Результатом двух русских революций стало катастрофическое положение академии, сложившееся к началу 1918 г.

Статья, приуроченная к 155-летию со дня рождения А.М. Горького и к году педагога и наставника, посвящена переписке писателя с детьми Казани. На примере нескольких сохранившихся в московском Архиве А.М. Горького Института мировой литературы им. А.М. Горького Российской академии наук (АГ ИМЛИ РАН) детских писем из Казани показана роль М. Горького-наставника и рассмотрены типичные образы корреспондентов писателя, создающие коллективный портрет советских детей. Представлены детские письма, которые демонстрируют опыт подрастающего поколения, отражают переживания, показывают устремления школьников 20–30-х годов ХХ в. А.М. Горький обогатил понятие наставничества участливым отношением к творчеству начинающих авторов, вниманием к нуждам детей, применением новых педагогических приемов. Исследование проведено на основе впервые вводимых в научный оборот документов из фондов АГ ИМЛИ РАН, представляющих исторический, краеведческий, филологический, текстологический, социологический, культурологический интересы.

В статье изучены пути трансформации системы высшего образования в России 30х годов XX в. В этот период происходят структурные изменения, связанные в первую очередь с переориентацией системы образования на выполнение государственного заказа; значительное место занимали также вопросы воспитания советского специалиста. В этих условиях в стране развернулась масштабная работа по созданию технических вузов, особое место в деле подготовки советских технических кадров отводилось Среднему Поволжью, где в кратчайшие сроки было открыто сразу несколько вузов технического профиля. На основе архивных документов изучены практики строительства новой высшей школы, главной целью которой стало выполнение государственного заказа по обучению советских специалистов-производственников, способных решить важнейшие задачи индустриализации страны. Тесная связь науки с производством способствовала появлению новых форм труда, которые не всегда «приживались» в профессорско-преподавательской среде. Тем не менее к концу 30-х годов XX в. Советскому государству, взявшему путь на развитие индустриализации, удалось сформировать приоритетное направление в системе высшего образования – техническое.

В статье на основе документов, отложившихся в фондах Государственного архива Республики Татарстан и Кальварийского кладбища в Минске, осуществлена реконструкция биографии почти забытого профессора кафедры уголовного права и судопроизводства Императорского Казанского университета Фаддея Владиславовича Грегоровича. Впервые введены в научный оборот документы, позволившие описать круг семьи, определившей выбор профессии, установить точную дату смерти ученого. Обращение к новым документам позволило не только восполнить некоторые пробелы в его биографии, но и проследить особенности становления его как специалиста в области теории уголовного права. Доказана несостоятельность мифа о конфликте между Ф.В. Грегоровичем и А.А. Пионтковским. Раскрыта причина досрочного выхода профессора на пенсию, которой явилась личная трагедия ученого – нервная болезнь, объясняющая появление его негативного образа в историографии. Участие Ф.В. Грегоровича в V Международном Пенитенциарном конгрессе 1895 г. в Париже свидетельствовало о признании научным сообществом формирования в Казанском университете тюрьмоведения как особого направления в системе наук уголовно-правового цикла.

В статье рассмотрены вопросы становления и развития диссертационной культуры по археологии в Казанской губернии и ТАССР в 10–40-е годы XX в. Они связаны с деятельностью двух ученых: А.П. Смирнова и Н.Ф. Калинина, которым уделено основное внимание, а также их предшественников: В.Ф. Смолина и М.Г. Худякова. А.П. Смирнов в начале 40-х годов стал заниматься археологией и историей Волжской Булгарии, а Н.Ф. Калинин во второй половине десятилетия – первобытной эпохой. Масштабные раскопки городища Сувар, а с 1938 г. – Булгарского городища создали методическую исследовательскую базу, ставшую в дальнейшем основой докторской диссертации А.П. Смирнова, защищенной в 1944 г. Н.Ф. Калинин для диссертации, защищенной в 1947 г., использовал археологические коллекции Центрального музея ТАССР в Казани. Затронуты проблемы научных коммуникаций в период, предшествующий защите диссертаций этих ученых, а также освещен вопрос о времени начала практики институционального оформления данного процесса.

Статья посвящена жизни и деятельности видного татарстанского историка, архивиста и публициста Б.Ф. Султанбекова. На основе документов из фондов Государственного архива Республики Татарстан, опубликованных работ Б.Ф. Султанбекова, его личных материалов и воспоминаний автора реконструированы основные этапы биографии и вехи становления историка, рассмотрены факторы, оказавшие на него влияние, и названы люди, сыгравшие важную роль в его формировании. Подчеркнута важная роль, которую Б.Ф. Султанбеков сыграл в развитии архивного дела в Республике Татарстан, обозначен его вклад в восстановление исторической правды о репрессиях периода сталинизма и возвращение доброго имени многих репрессированных деятелей. В работе проанализирована тематика исследований и причины обращения Б.Ф. Султанбекова к ряду проблем и сюжетов истории России и Татарстана XX в. Рассмотрены специфика исследовательских подходов историка, его работы с источниками, его внимание к персональным свидетельствам, изучение исторических событий через судьбы их современников. 

В статье рассмотрены причины проведения итальянским фашистским режимом своей первой общегосударственной реформы – реформы образования 1923 г. Наряду с анализом объективных проблем, стоявших перед итальянским обществом в сфере образования, отдельное внимание уделено тому, какие идеологические цели ставил при проведении данной реформы министр образования Дж. Джентиле. Затронувшая систему образования Итальянского королевства в целом, она привела и к некоторым принципиальным новшествам в высшей школе (разделение университетов на типы в зависимости от степени государственного финансирования; укрепление позиции ректора внутри университета, повышение престижа гуманитарного образования в ущерб техническому и естественно-научному и пр.). Сама реформа Дж. Джентиле была неоднозначно воспринята итальянским обществом, в том числе и частью руководства фашистской партии, а противоречия, заложенные в идеологии реформы, сказались на ее результатах.

В статье рассматривается проблема установления легитимного языка на примере проведения языковой реформы, выражавшейся в переходе на латинскую графику в Монгольской Народной Республике. Традиционно для Монголии переход на новую систему письменности был политическим явлением и играл важную роль в транслировании культурной политики при строительстве нового государства. На начальном этапе существования МНР латиница была призвана решить сразу несколько задач: способствовать увеличению числа грамотного населения, распространению политики Монгольской народно-революционной партии и новой культуры и стать фактором сближения Монголии с СССР. Для обоснования роли латинской графики в качестве официальной государственной письменности за основу был взят труд П. Бурдьё «Язык и символическая власть». Источниковой базой стали различные документы на русском и монгольском языках. В результате проведенного анализа сделан вывод, что, несмотря на различные трудности, на довольно короткий период латинская письменность была установлена в качестве легитимной в МНР.

В рецензии охарактеризованы основные положения монографии П.С. Кабытова и

Н.А. Фёдоровой, посвященной описанию жизни и научного творчества профессора

И.М. Ионенко. Авторы рецензируемой книги, в прошлом студенты и аспиранты И.М. Ионенко, рассказывают о его жизненном пути, становлении как историка и преподавателя вуза, его научных достижениях и общественной деятельности. Личность Учителя и наставника, стремившегося научить своих учеников профессиональному подходу к изучению исторической правды, раскрывается в контексте времени, в котором он жил и работал, подчеркивается, что при подготовке молодых кадров историков важно не только вооружить их инструментарием исторического исследования, но и наладить духовную связь между наставником и его учениками. Авторы сумели передать обаяние личности своего Учителя, научившего их не только добывать информацию, но и располагать ее в системе нравственных координат, избегать идеологизации и политизированности проблем. В заключение сделан вывод, что ознакомление с рецензируемой книгой в первую очередь нужно молодым людям, которые решили стать историками.